Бронная гора

Бронная Гора, этот красивейший уголок Березовской земли, фашистскими извергами был превращен в место гибели десятков тысяч советских граждан, кровавые зверства фашистских палачей превратили его в страшное место.

Страшно представить, как истребляли в войну людей, когда сто, двести, триста человек сразу становились жертвами злой воли карателей. По стране, как знаем, таких деревень много. А здесь более пятидесяти тысяч сразу… Наши райцентры насчитывают по 10-15 тысяч человек. А если — 50 тысяч — это уже немалый город, это как раз население довоенного Бреста… Их здесь убивали. И делал это не автомат, какая-нибудь адская машина, то творили живые люди, которые поднимали оружие для каждого выстрела. Правда, на младенцев пуль не тратили, головой о дерево — и в яму, чаще на глазах у матери. Вот что такое Бронная Гора.

Когда в Бресте накануне празднования 1000-летия война неожиданно напомнила о себе остатками более 1000 человек в районе новостройки, в контексте разговоров о гетто постоянно упоминали Бронной Гору Березовского района. Именно в урочище Бронная Гора расстреливали узников Брестского гетто. А когда проходило перезахоронение, говорили, почему в поднятых остатках было так много детских костей. Несколько сотен. По-видимому, многие, кто отправлялся в свой последний путь на Бронной Гору, прятали детей в подвалах и разных закоулках в хилой надежде: вдруг спасется. Но после отправки последних вагонов каратели с немецкой педантичностью провели зачистку. Истощенных, испуганных малышей стреляли на месте, трупы оставляли. Как и взрослых, кто каким-то образом остался.

Бронная Гора стала наиболее трагической страницей Холокоста в Брестской области. Давно занимается изучением истории, работает над увековечением памяти невинных жертв местная жительница, учительница по профессии, Елизавета Мшар. Елизавета Борисовна много лет искала и расспрашивала свидетелей трагедии, работала в Брестском архиве, собрала богатый материал для музейной комнаты. Сегодня никто лучше нее не расскажет о событиях 1942 года в этих местах. Елизавету Мшар дважды приглашали в Израиль, она была в музейном комплексе Яд Вашем. Привезла оттуда некоторые материалы и для своего музея.

Колея смерти

Весной 1942 года поляна, расположенная в 400 метках северо-западнее станции Бронная Гора, со всех сторон было обнесена колючей проволокой. На подходах к ней появились плакаты на русском и немецком языках: «Осторожно! Опасно для жизни. Проходить дальше запрещается. Патрули стреляют без предупреждения». Долгое время жители не могли понять, почему так усиленно охраняется Бронная Гора. Почему солдаты с нашивками СС, стреляли в каждого, кто случайно забредет сюда. На запретную территорию пропускали лишь пригнанных из окрестных деревень жителей для копки ям.Раздавались взрывы, вверх взлетали столбы земли. Местные жители в лесу копали ямы длиной от 25 до 50 метров, шириной 10-12 метров. Многие полагали, что немцы ведут здесь военные строительные работы. Не знали, для чего предназначены ямы, и люди, копавшие их.

Первые пять эшелонов с обреченными людьми прибыли в июне 1942 года. Первый эшелон прибыл со станции Береза-Картузская, он состоял из нескольких вагонов с охраной и боеприпасами и 16 переполненных вагонов с евреями — не менее 200 человек в каждом. Все они были узниками гетто «Б» в Берёзе.

Второй эшелон состоял из 46 вагонов и прибыл со станций Дрогичин, Яново и Городец. В вагонах абсолютное большинство составляли евреи. Как и в первом эшелоне, вагоны были чрезвычайно переполнены — не менее 200 человек в каждом.

Третий эшелон с 40 вагонами, переполненными евреями, прибыл из Бреста.

Четвёртый эшелон из 18 вагонов пришел со станций Пинск и Кобрин. Во всех вагонах находились евреи.

Пятый поезд прибыл из Бреста. Все его 13 вагонов были заполнены заключенными из брестской тюрьмы — евреями, поляками и беларусами.

Все вагоны подавались на железнодорожную ветку, которая проходила от центральной магистрали на 250-300 метров к ямам-могилам. Многие люди умерли уже во время пути от невыносимых условий — истощения, давки и нехватки воздуха.

На специально созданных площадках привезённым людям приказывали выгрузиться и раздеться догола — всем, женщинам, детям и мужчинам. Затем их тщательно осматривали и отбирали найденные драгоценности. Голых людей гнали к ямам, заставляли спуститься вниз по лестнице и ложиться плотными рядами лицом в землю. Заполненный ряд расстреливали из автоматов, а сверху приказывали ложиться следующим жертвам — и так повторялось до полного заполнения ямы.После расстрелов вагоны загружались одеждой убитых людей и отправлялись обратно.

В июне 1942 года также были расстреляны около 800 рабочих военных складов — их убили и закопали возле бараков в 400 метрах от станции по направлению к трассе Москва-Варшава.

Шестой транспорт прибыл из Берёзы в сентябре 1942 года в количестве 25 вагонов.

Седьмой эшелон прибыл из Бреста в начале октября 1942 года — 28 вагонов. Всех людей из этих двух эшелонов убили там же и тем же способом, как и людей из первых пяти эшелонов.

Также в сентябре 1942 года немцы убили около 200 человек из Берёзы в 200 метрах южнее дороги Москва-Варшава по направлению к деревне Смолярка, и там же их закопали.

Всего на станцию Бронная гора за время оккупации прибыло 186 вагонов с обреченными людьми. К ноябрю 1942 года у Бронной горы были убиты более 50 000 человек, в подавляющем большинстве евреи. В 1943 году со станции были отправлены в Германию 2 пассажирских автомобиля с награбленными золотыми монетами и вещами.

Жителей села Бронная Гора как свидетелей массовых преступлений — около 1000 человек, иногда помогавших чудом выбравшимся из расстрельных ям людям, нацисты расстреляли.

Для того, чтобы скрыть следы массовых преступлений, в марте 1944 года немецкие оккупационные войска пригнали сюда около ста пленных, которые в течение двух недель выкапывали и сжигали тела убитых. Спустя небольшое время исполнители этих работ были также расстреляны и сожжены.

Без надежды на спасение

После войны, когда работала государственная комиссия по расследованию преступлений фашизма, заместитель начальника станции Бронная Гора Роман Новис дал много сведений про эшелоны смертников, о количестве вагонов и людей. Тогда протокол комиссии засвидетельствовал такие показания Новиса: «Мертвые появлялись от истощения и сильной давки при малом поступлении воздуха». Людей везли в закрытых вагонах, лучше было только тому, кто стоял у стены с какой-либо щелью. Мертвых выгружали на станции, а живые шли без всякого сопротивления в надежде, что все это наконец закончится.

Хотя были и чудом спасенные. По официальным данным, за время расстрелов на Бронной Гарри выжили 19 человек. Больше всего — благодаря местным жителям, которые их спасли. Рассказывали еще одну историю, не учтенную официальными данными. До войны в этих местах работала врач по фамилии Гольтфайн. Однажды она вылечила от тяжелой болезни деревенского мальчика. Так вот его отец, когда узнал об этом их страшном пути, подъехал на подводе с сеном, изловчился и выхватил женщину из толпы, спрятал в сене и вывез. Говорили, что к концу войны врач пряталась в Пружанском монастыре, а потом уехала к дочери во Францию. Были еще чудесные истории спасения, но их очень мало.

А тогда, в 1942-м, фашисты завершили расстрелы и составили отчет об успешном проведении операции. И все же через два года они вернулись на Бронную Гору, видимо, чувствовали при отступлении, что за содеянное придется отвечать. И постарались скрыть следы преступления. Для этого использовали бывший лагерь для военнопленных. Разобрали 48 деревянных бараков на бревна, задействовали сто человек из пленных. Последние раскапывали ямы, перекладывали остатки трупов бревнами и сжигали. Сельчане говорили, что две недели нельзя было дышать от дыма, окна и двери покрывались жирной сажей. Когда костры смерти отгорели, пленных расстреляли, а на свежей золе посадили кусты и посчитали, что следы преступления скрыты.

Таким образом, от людей не осталось ни останков, ни могил — совсем ничего. Комиссия по расследованию зафиксировала найденные булавки, заколки, металлические пуговицы, а земля, согласно документам, на площади свыше 16 тысяч квадратных метров насыщена трупной массой и пеплом от сожженных костей. «Некоторые пишут, что на Бронной Горе кладбище, захоронения. Здесь нет погребенных, всех сожгли, до одного», — говорит Елизавета Мшар.

Памятники и память

И вот в 1992 году установили первый памятник. Камень-валун с табличкой засвидетельствовал, что на этом месте было уничтожено 50 тысяч советских людей. Тогда как раз отмечали 50-летие расстрела Брестского гетто. 15 октября собралось много людей. Освятили памятник представители трех конфессий: иудейской, православной и католической. Деньги собрали родственники погибших, местные жители. А через два года появился еще один памятник, гранитный, с изображением паровоза, что вез вагоны смертников, и надписью на иврите. Памятник поставила семья Шлёмы Вайнштейна.
Его не постигла судьба узников гетто, потому что Шлема Ашерович воевал. А когда вернулся с фронта, узнал, что остался совсем один. Его отец, мать, три сестры, двое братьев были убиты, не было соседей, друзей, знакомых. Он потом говорил: «Я знал, что убито много, но то, что убиты все, мне не приходило в голову. Из 23 тысяч евреев, составлявших довоенную общину Бреста, не осталось никого». Незнакомые люди жили в родительском доме и в сотнях других домов. Шлема Вайнштейн потом стал главой восстановленной маленькой брестской общины. На памятнике его семья написала обращение ко всем людям мира, чтобы помнили жертвы и берегли мир.

А третий памятник — стелу из железнодорожных рельсов с колоколом посередине — поставили к 50-летию освобождения, в 1994-м. Тогда приехали представители дипломатических миссий многих стран, собралось много людей — вспоминает Елизавета Борисовна. Это общий символический знак — рельсы, по которым везли осужденных на смерть, и колокол.

Протоколы-приговоры

А материалов этих у Елизаветы Борисовны целые папки, еще на один музей. Она работала в Брестском архиве. Там хранятся протоколы, которые составлялись на каждого заключенного Брестского гетто. Они представляют собой анкету со сведениями о человеке, его семье и прикрепленным фото. В протокол родителей вносили детей до 14 лет. Он же служил основанием для выдачи паспорта, а за отсутствие паспорта грозила смерть. Эти документы нашли случайно, когда в 1994 году архив переезжал на другое место. Долго они лежали в стороне, не учтенные…
— Для меня это было потрясение, — рассказывает бывшая учительница. — Одно дело ходить по полю, где лежит только пепел. И другое — смотреть на снимки конкретных людей. Многие такие молодые, красивые, они жили, радовались, строили планы. Вот мать, у которой только в мае родились двойняшки, далее — дочь главного брестского раввина Вольфа Соловейчика, вот парень, похожий на известного артиста тех пор, я не могла оторваться, делала копии, записывала, — продолжает краевед.— Все они потом станут мучениками Бронной Горы.

Как и родственники заслуженной артистки России Елены Воробей, в девичестве — Лебенбаум. Около двадцати родственников по линии отца и матери, из семейств Лебенбаумов и Вайсбатов, были узниками Брестского гетто. А убивали их здесь, на Бронной Горе. Елена приезжала в Брест на перезахоронение останков 1214 человек, а потом посетила Бронную Гору, положила по еврейской традиции камешки к памятникам.